Nomen est omen,или Не слишком ли крут замах?

Игорь АЗАРОВ

И все-таки, почему Бенедикт XVI столь внезапно (этого действительно никто не ожидал) отказался от папского престола? Уверен, состояние здоровья почтенного старца — лишь удобный предлог. Мучительно и медленно расставался с жизнью, оставаясь при этом папой, Павел VI (1963—1978). Терзаемый всеми старческими немощами, сошел в могилу в сане главы Ватикана Иоанн Павел II (1978—2005). Отречение от престола для римского папы, как мне представляется, — равнозначно признанию ошибочным факта своего избрания.

«Там была очень сложная совокупность причин, — поясняют видный российский знаток ватиканских проблем Алексей Юдин. — И все-таки это был личный выбор папы, не будем этого забывать… его решение следует рассматривать как позитивный шаг, а не негативный. Это не Никсон, который уходил с поста президента США во время скандала. Здесь совершенно другая драматургия».

Согласен с господином Юдиным лишь в том, что уход Бенедикта XVI — «личный выбор папы». Не хотел бы — не ушел бы. Впрочем, иногда за папу выбор делают и другие, как в случае с внезапной кончиной Иоанна Павла I. А слово «драматургия» подобрано очень удачно! Скажу так: Никсон сбежал из Белого дома в последнем акте драмы, когда скандал, фигурально выражаясь, оставил от репутации президента США лишь дымящиеся головешки. Папа Бенедикт точно так же сбежал из папских покоев — но в первом акте драмы, не дожидаясь, когда скандал и развал достигнут своего апофеоза.

Спасая личную репутацию, Бенедикт XVI дал понять, что бессилен оградить свою церковь от кризиса, институт папства от сокрушительной критики, Ватикан и его прелатов от множества горчайших упреков — и из-за явных связей с масонами и мафией, и из-за всесилия «голубого лобби», и из-за тупого упертого консерватизма и средневекового догматизма курии.

… Но Ватикан — конструкция весьма устойчивая, он знавал и куда как более лихие времена. И странная смерть Иоанна Павла I, и сладенько обставленная отставка Бенедикта XVI — возможно, лишь некий гамбит, когда жертвуя слабыми фигурами, спасают главные.

28 февраля папа Бенедикт XVI отправился в историческое инобытие, и уже 13 марта urbi et orbi («городу и миру») объявили: Habemus papam! — «Имеем папу!»

Очень много уже за эти мартовские дни сказано о том, что новоизбранный папа Франциск — первый со времен выходца из Сирии Григория III (731—741) папа — неевропеец, что он первый папа — иезуит… Конечно, личность нового главы католиков (а это 1,2 млрд человек!) — примечательна.

Хорхе Марио Бергольо родился 17 декабря 1936 года в столице Аргентины Буэнос-Айресе, в самой простой семье. Отец 266-го римского папы — итальянец, переселившийся за океан в поисках лучшей доли. Бергольо сделал успешную карьеру в церкви, в 1992 стал епископом, с 1998 был архиепископом Буэнос-Айреса, в 2001 получил из рук Иоанна Павла II кардинальскую шапку. Стоит напомнить еще, что в 1973—1979 годах наш герой служил иезуитским провинциалом (т.е. возглавлял орденскую организацию) Аргентины. У нашего читателя представление об иезуитах закладывалось обычно еще в 6-м классе средней школы — и это довольно адекватное представление, надо отметить. Впрочем, в конце XX века иезуитов в роли главных и могущественных защитников католицизма потеснили члены полумафиозной организации «opus Dei».

О кардинале Бергольо рассказывали много хорошего — он и аскетичен в личном обиходе, и глубоко религиозен, и сострадателен… Повествование о том, как архиепископ и кардинал Хорхе Марио Бергольо омыл и целовал ноги больных СПИДом призвано, очевидно, исторгнуть слезы умиления у гранитных глыб. Для людей попроще сообщают, что Бергольо обожает футбол. Вообще клубничного сиропа вокруг нового папы налили, кажется, сверх всякой меры. В «Отверженных» Виктор Гюго, создавая образ епископа Диньского — воплощение ангельской доброты и кротости, — вынужден был даже оговориться: «Мы не притязаем на то, что портрет, нарисованный нами здесь, правдоподобен; скажем одно — он правдив». Насколько правдив созданный СМИ портрет папы Франциска, покажет время.

Римляне говорили: nomen est omen — «имя — знамение».

Ну, проще сказать, «как вы лодку назовете, так она и поплывет». Выбор имени Франциск, сделанный монсеньором Бергольо при его избрании папой, озадачивает. Во-первых, более тысячи лет римские папы выбирали имена кого-то из предшественников. Последним папой с уникальным (неповторившимся) именем был совершенно малозначительный Ландон (913—914). Кстати, уже пояснили, что новый папа получит свой номер (т.е. будет именоваться папа Франциск I) лишь посмертно — когда появится еще один папа с этим именем — второй.

Хочу вдумчивого читателя отослать к замечательному роману Умберто Эко «Имя розы», где тонко и с большим знанием исторических деталей показано идейное противостояние сытых, довольных жизнью хранителей догмы бенедиктинцев и нищих, воспаривших духом (спиритуалы!) францисканцев. Папа Франциск на смену папе Бенедикту! На смену консерватизму, догматизму, интеллектуальному высокомерию приходит бесконечный духовный поиск, аскетизм, забота о слабых и бедных, вера сердца, а не вера рассудка?

А не слишком ли крут замах?

Можно было бы, пожалуй, поверить, что больного, уставшего, воспитанного догматиками папу Бенедикта XVI на престоле заменит энергичный, умственно мобильный и нравственно чистый понтифик, нацелившийся на выжигание каленым железом всей въевшейся в Ватикан скверны, на глубокие реформы. И имя выбрано — как знамя!

Но, поверьте мне, ничего этого нет и не будет. Во-первых, папа Франциск сам — глубокий консерватор и догматик. Во-вторых, ему 76 лет, он с ранней юности живет с одним легким…

Что-то на фасаде папа Франциск, естественно, поправит. Но глубоких преобразований не будет. Римская курия выдвинула из своих недр еще одного «переходного» папу.

"Крымское время" №30, 21 марта 2013г.