Правда и ложь о русском коллаборационизме

Наталья КИСЕЛЕВА

Накануне трагической даты в нашей истории – 22 июня – мы беседуем с доктором исторических наук, военным историком, специалистом в области коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны Олегом РОМАНЬКО. Олег Валентинович — автор не одного десятка работ по этой теме, изданных у нас, в Москве, Нью-Йорке. 

Олег Валентинович, есть ли еще в истории оккупации Крыма интересные, но малоизвестные страницы?

Конечно! История Второй мировой войны в целом, и ее события, связанные с Крымом – в частности, изучались в советской историографии крайне однобоко. Теперь не секрет, что практически все авторы обращали свое внимание, прежде всего, на героические страницы этой войны, замалчивая, скажем так, непарадные. После распада СССР появилась возможность более серьезно присмотреться и к последним, которые также представляют немалый интерес.

Применительно к Крыму среди таких непарадных страниц я бы назвал некоторые факты партизанского движения, национальные отношения в период оккупации и, конечно, проблему коллаборационизма во всех ее проявлениях. Нельзя сказать, что об этих темах мы вообще не имеем представления. За последние 20 лет их, с разной степенью успеха, пытались разрабатывать многие историки. Тем не менее, многие аспекты этих тем еще ждут своего исследователя.

На изучение коллаборационизма вообще было наложено табу. И вы, по сути, стали одним из первых ученых, нарушивших этот запрет. 

Да, но я занимаюсь главным образом проблемами военно-политического коллаборационизма.

Не утихающий интерес к коллаборационизму, на ваш взгляд, является результатом того, что это был запретный плод, который, как известно, сладок? Или есть другие причины? 

Первую причину мы уже назвали — тема коллаборационизма была в советское время табуирована по политическим мотивам и, поэтому, не могла быть предметом серьезного научного исследования. Сейчас с этим трудностей нет. Однако, эта тема актуальна не только с научной точки зрения. Не менее актуально ее общественно-политическое звучание. Везде в своих работах я не устаю повторять, что многие проблемы постсовесткой России, Украины и Крыма, конечно, уходят своими корнями именно в те годы. В частности, связь коллаборационизма с национальным фактором еще долго не даст ему перейти в разряд чисто академических фактов, которыми будут заниматься исключительно ученые.   

Дилетанты в науке

Хорошо, что это табу снято. Но в последнее время появились работы оправдывающие коллаборационизм. Ну, если не оправдывающие, то якобы опровергающие. В таких публикациях прибегают к доводам, что советские документы не могут служить доказательством. Но вы работали не только в наших и московских архивах, но и в немецких. И архивы Германии не только не опровергли ваши выводы о национальном коллаборационизме в Крыму, но полностью совпали с ними и только подтвердили их. Как вы оцениваете работы, если можно так выразиться, ваших оппонентов?

Я еще работал в белорусских, польских и голландских архивах, поэтому знаю, что говорю. А сказать хочется следующее: проблемой коллаборационизма на территории СССР и Крыма в частности нельзя полноценно заниматься, не работая с иностранными источниками. А чтобы ответить на вопрос, почему появляются такие работы…

Давайте их назовем. Хотя бы авторов из Крыма.  

Вадим Махно «Справочник: Полный перечень объединений и соединений 3-го Рейха из граждан СССР и эмигрантов, а также из жителей Прибалтики, Западной Белоруссии и Украины». Владимир Поляков «Страшная правда о Великой Отечественной войне: Партизаны без грифа “секретно”».

А теперь вернемся к оценке этих работ.

Я бы начал с того, что во все времена гуманитарные науки переживают нашествие дилетантов. Почему-то многим кажется, что в истории, также как, допустим, в спорте или медицине разбираются все. Что здесь не надо никакой специальной подготовки, достаточно прочитать пару-тройку книг и считать себя специалистом. История — тоже наука, но дилетанты этого не понимают уже хотя бы в силу того, что не имеют базового образования.

Вторая причина появления подобных работ связана с недостаточной изученностью этой темы, что порождает всякого рода спекуляции. И третья причина — это, конечно, политическая конъюнктура. Например, в работах и интервью Махно она видна невооруженным глазом: доказать, что коллаборационизм среди русских был в годы войны наиболее массовым. Личная ли это позиция автора, либо кто-то со стороны попросил его так написать, я не знаю… Тем не менее, определенный заказ здесь явно налицо.

Вы можете опровергнуть эти доводы? Тема коллаборационизма русских, который якобы превышает в абсолютных и относительных показателях коллаборационизмы других народов СССР, очень популярна среди украинских националистов.     

Существуют цифры, опровергающие это. Причем они опубликованы даже не сейчас, а еще в прошлом веке. Есть масса литературы по теме русского коллаборационизма (например, о том же Власовском движении). Просто она этим господам не известна в силу их слабой теоретической и конкретно-проблемной подготовки.  

А как же человек с такой подготовкой, точнее ее отсутствием, берется за издание справочника?

Как пишет сам автор, в его работе «представлены справочные данные, “сухие цифры и голые факты”, а также краткое описание боевого пути соответствующих армий, объединений и соединений, равно как и дальнейшей их судьбы после поражения Германии и ее союзников во Второй мировой войне».

Следует подчеркнуть, что до Махно никто такую цель перед собой не ставил. С этой точки зрения его работа, безусловно, новаторская. Правда, на этом ее достоинства заканчиваются. В остальном — одни недостатки.

Фиктивные открытия

И как же выглядит русский коллаборационизм в интерпретации Махно?

Следует отметить, что материалы справочника имеют явный дисбаланс. Фактов русского коллаборационизма в нем значительно больше, чем фактов коллаборационизма остальных этносов. В данном случае, либо автор не знаком с проявлениями нерусского коллаборационизма, либо он намеренно, с определенной целью выпячивает именно сотрудничество представителей русского народа с военно-политическим руководством Третьего рейха. Я склоняюсь к последнему объяснению, так как даже в тех 23-х книгах, которые использовал Махно, приведено достаточно фактов коллаборационизма нерусских народов СССР.

Среди «прокуроров», обвиняющих русских в самом массовом коллаборационизме, (почему-то в этих случаях долю русских, сражавшихся с нацистской Германий, предпочитают не называть) очень популярен миф о Власове и власовцах. Махно также пишет об этом.

Пишет, но он не имеет даже представления об основных политических организациях коллаборационистов. Так, например, главный орган Власовского движения — Комитет освобождения народов России (КОНР) — Махно упорно называет конгрессом. В принципе, после такого заявления справочник можно не читать.

Но людям, интересующимся этим вопросом, следует все-таки рассказывать правду.

В историографии Власовского движения предшественником КОНР считается так называемый Русский комитет. Он был создан немцами в декабре 1942 г. Эта организация никогда не существовала в реальности, а являлась исключительно пропагандистской выдумкой. Единственным проявлением ее деятельности стало так называемое «Смоленское воззвание». В этом документе провозглашалось создание Русской освободительной армии — РОА, которая также осталась только на бумаге. Это общеизвестные факты и ознакомиться с ними может любой желающий. На страницах же справочника Махно фиктивный Русский комитет превращается в реально существовавшую организацию с разветвленной инфраструктурой и своей армией.  

Интересно, что он придумывает не только историю этих организаций, но даже биографии их членов. Например, в его «комитете» числятся «бургомистр Пскова Черепиткин» и «бургомистр Новгорода Пароменский». А на самом деле главами городских управлений Пскова и Новгорода были В.М. Черепенькин и В.С. Пономарев. Однако, ни тот, ни другой во власовский комитет не входили.

Наверное, Махно удалось раскопать какие-то новые данные их биографий (смеюсь). 

Кстати, его биографические «открытия» не ограничиваются только текстом справочника. В одном из своих интервью он заявил следующее: «Недавно на экранах кинотеатров появился российский фильм “Адмирал”, который героизирует российского имперского флотоводца Колчака. Мало кто, однако, знает, что сын Колчака во время Второй мировой войны был майором вермахта… Колчак-младший, командовал 813-м армянским батальоном. Он зверствовал на юге Украины, в Херсонской, Полтавской, Донецкой областях…».

В реальности сын адмирала лейтенант Ростислав Колчак в 1939 г. был призван во французскую армию, воевал на бельгийской границе, а в 1940 г. попал в плен к немцам. Всю войну он просидел в лагере для военнопленных. После окончания войны вернулся в Париж. На этот счет опубликована масса источников, и вышеуказанная «версия» не подтверждается ни в одном из них.    

Цифры и факты

Но давайте все же вернемся к цифрам о русском коллаборационизме. Сейчас можно часто услышать фразу о том, что на стороне Германии воевало «миллион русских». Откуда возник этот тезис и насколько он соотносится с действительностью?

Действительно, такой тезис можно услышать очень часто. Его обычно используют некоторые историки, политологи или политики, когда нет других аргументов. На самом деле, этот тезис является абсолютно лживым и легко опровергается. «Миллионная власовская армия» появилась в период так называемой «перестройки», когда историки и публицисты начали активно интересоваться темой коллаборационизма. Но даже до сих пор, мало кто знает, что РОА — бренд, использовавшийся  немецкой пропагандой – существовала только на бумаге. А генерал Власов ни к формированию, ни к командованию ее частями не имел ни малейшего отношения.

Гитлер резко негативно относился к Власову. И лишь только когда для немцев война стала приобретать неблагоприятный оборот, они решили использовать этого бывшего советского генерала. В ноябре 1944-го начали создаваться Вооруженные Силы КОНР, которые, собственно, и были власовской армией. Но и они, даже в свои лучшие времена, не насчитывали (формально) более 150 тыс. человек. Почему формально? Потому, что в эти 150 тыс. включены все коллаборационистские формирования, которые к весне 1945 г. выразили желание присоединиться к движению генерала Власова. Многие из них, такие как 15-й Казачий Кавалерийский Корпус, Русский корпус в Сербии и Казачий Стан атамана Доманова, находились за тысячу километров от КОНР и до капитуляции Германии так и не смогли присоединиться к ним. Что касается именно русских в этническом понимании этого слова, то их на стороне Третьего рейха воевало около 310 тыс. человек из почти 1,5 млн. так называемых «восточных добровольцев».

А каков «вклад» остальных народов СССР в военные усилия нацистов?

Если брать в целом по всем народам СССР, то цифры будут такими. Украинцев в германских силовых структурах было 250 тыс., белорусов — 50 тыс., казаков — 70 тыс., литовцев — 40 тыс., латышей — 88 тыс., эстонцев — 69 тыс., представителей народов Кавказа и Средней Азии — 180 тыс., представителей народов Северного Кавказа — 30 тыс., грузин — 20 тыс., армян — 18 тыс., азербайджанцев — 35 тыс., поволжских татар — 40 тыс., крымских татар — 17 тыс., и, наконец, калмыков — 5 тыс. 

Продолжение следует. Олег Романько расскажет нашим читателям об особенностях национального коллаборационизма в Крыму.

«Крымское время», № 63 от 21 июня 2012 г.