пятница, 5 июля 2013 г.

У истоков великой династии. Первый Романов на престоле (продолжение)



Игорь АЗАРОВ

«Ни один царский дом не начинался так необыкновенно, как начался дом Романовых. Его начало было уже подвиг любви. Последний и низший подданный в государстве принес и положил жизнь свою для того, чтобы дать нам царя, и сею чистою жертвою связал уже неразрывно государя с подданным». 
Николай Васильевич Гоголь.

Итак, 21 февраля 1613 года заседавший в Успенском соборе Кремля Земский собор — заочно — избрал царем 16-летнего юношу, Михаила Романова.
Его отец, патриарх Филарет (в миру — Федор Никитич Романов) находился в польском плену. Еще в октябре 1612 года, оплакав раннюю кончину дочери, Татьяны Федоровны, инокиня Марфа (в миру — Ксения Шестова) спешно вывезла Михаила в свое родовое имение, подальше от бурлящей Москвы, — в Домнино, под Костромой.
Загадка Ивана Сусанина
У ряда историков (тот же Н.И. Костомаров) еще до революции, не говоря уже о швондеровских «ученых», злодействовавших после 1917 года, было огромное искушение признать Ивана Осиповича Сусанина целиком мифологическим персонажем, а его подвиг — выдумкой лукавых монархистов, своеобразным «пиаровским ходом».
Сейчас нет никакого сомнения: Иван Сусанин — личность вполне реальная. Вот только приходится согласиться с тем, что уж очень мало знаем мы о трагедии, разыгравшейся в самом конце зимы 1613 года в лесах под Костромой.

Официальная версия такова. Пока послы, утвержденные Земским собором, копошились и неспешно выдвигались на Кострому, некий польско—литовский отряд совершает стремительный рейд к Домнино. Цель — пленить (или убить?) новоизбранного царя, Мишу Романова, который, кстати, даже еще не знает, что он — монарх.
Где-то почти рядом с Домнино польско-литовские «террористы» встречаются с местным старостой, Иваном Сусаниным. Тот, понимая, к чему дело идет, ведет отряд в противоположную от искомого села сторону, к селу Исупово, через лес и болото. А в Домнино летит стрелой зять Сусанина, Богдан Сабинин, с вестью: тревога!
Инокиня Марфа и Михаил Романов находят укрытие за стенами костромского Ипатьевского монастыря, а разъяренные «террористы» жестоко расправляются с Сусаниным, «изрубив его в куски» на Исуповском болоте. Вопросов тьма! Что за отряд, кто им руководил, кто именно послал, все ли погибли в лесах и болотах? Ответов не имеется. Тем ужаснее предположение, — а основания для него есть, — что искали Михаила для расправы не поляки да литовцы, а … свои, русские. Кто-то из тех, кто «пролетел» мимо трона 21 февраля 1613 года. Ведь не случайно Марфа и Михаил не покинул Кострому до тех пор, пока не получили убедительные заверения в лояльности от князя Трубецкого и князя Пожарского.
Не исключено, что не было ни лесов, ни болот. Убийцы вломились в дом к Сусанину, где как раз и скрывались Михаил с матерью, Сусанин своих господ не выдал и погиб, возможно, даже у них на глазах… Все кажется страшной сказкой но совершенно достоверен документ — царская грамота от 30 ноября 1619 года (загадка: почему с таким опозданием?) — царь Михаил Федорович пожаловал Богдану Сабинину полдеревни, освободил его от всех податей и повинностей. Любопытно, по «протоколу» тех времен Сабинин называется «Богдашка», тогда как его покойный тесть — с прямо-таки дворянским уважением, не «Ивашка», а Иван Сусанин. На сами события последних дней февраля 1613 года грамота света не проливает, но четко указывает, что Ивана Сусанина «… литовские люди изымали (т.е. схватили — Авт.), и его пытали великими немерными муками». Но Сусанин будущего царя спас. Показательно — еще несколько раз Романовы особой грамотой подтверждали свои милости потомкам Богдана Сабинина и Антониды Ивановны Сусаниной — последний такой документ подписан уже в 1837 году Николаем Первым!
Лишь вынужденная и мучительная для пишущего эти строки сжатость повествования заставляет нас отвлечься от Сусанина и двигаться дальше…
Посольство к новому царю
Когда в 14 году н.э. умер престарелый император Август, и власть над Римом должен был принять его пасынок Тиберий, на вопрос, как он оценивает свое новое положение, Тиберий ответил: «Держу волка за уши». При этом стоит обратить внимание, что Тиберию уже перевалило за пятьдесят, и он был опытным полководцем и администратором.
Став внезапно русским царем, юный Михаил Федорович мог повторить формулу Тиберия с куда как большими основаниями!
Грамоты об избрании Михаила царем были разосланы лишь 25 февраля — писцы работали днем и ночью; послы к новому государю выехали из Москвы 2 марта, возглавлял посольство архиепископ рязанский Феодорит, но главная роль отводилась родственнику Романовых — боярину Федору Ивановичу Шереметеву.
Лишь 14 марта у въезда в Ипатьевский монастырь Михаил Романов с матерью встретились с владыкой Феодоритом и Шереметевым. Узнав, с чем приехали столь высокие гости, 16-летний мальчик разрыдался.
Инокиня Марфа, прекрасно понимавшая, что ее сын может оказаться и невинной жертвой, и пешкой в чьей-то хитрой игре, категорически отказалась благословить своего ребенка на царство. Ответ Марфы послам примечателен, она сказала, что «у ее сына и в мыслях нет на таких великих православных государствах быть государем, он не в совершенных летах, а московского государства всяких чинов люди по грехам измалодушествовались, дав свои души прежним государям, не прямо служили».
Иными словами, она прямо указала на печальный опыт Федора II Годунова, Василия IV Шуйского и обоих Лжедмитриев, которым присягали и которых свергли те же, кто клялся им в вечной преданности. После бесконечных уговоров послы, видимо, потеряв терпение, довольно резко высказали Михаилу, что «Бог взыщет на нем (т.е. строго накажет — Авт.) за конечное разорение государства».
Тогда лишь, утирая слезы, Михаил принял из рук архиепископа Феодорита посох и допустил членов посольства к своей руке.
Впрочем, с отъездом из Костромы Романовы не спешили — выехали 21 марта и в пути скорость не наращивали, в Москву прибыли лишь 2 мая, а 11 июля 1613 года Михаил принял царский венец.
«Маринкино проклятие»
Считают, что Смутное время началось убийством невинного ребенка, убийством же невинного ребенка и завершилось. В Угличе 15 мая 1591 года был зарезан сын Ивана Грозного царевич Дмитрий. В Москве, у Серпуховских ворот, 16 июля 1614 года был удавлен. Иван «Воренок»… Смута завершилась. Но дорогой ценой!
Иван Дмитриевич, он же Ивашка, он же «Воренок» — это сын Марины Мнишек и Лжедмитрия II. Родился мальчик или в декабре 1610, или в январе 1611 года. Впрочем, возможно, отцом его был не Лжедмитрий II, а лихой казак, атаман Иван Заруцкий — последняя и роковая любовь Марины Мнишек. «Воренок» многими воспринимался как русский царевич, Рюрикович, внук Ивана Грозного; мало того, не получив своевременно грамот об избрании царем Михаила Романова, именно «Воренку» принесли присягу жители Казани, Вятки и ряда иных городов.
…Когда Заруцкий, Марина и Иван «Воренок» были — после долгих приключений — пленены царскими войсками, мать разлучили с сыном, пообещав, что царь ребенку мстить не будет. Сомнительно, что юный царь Михаил решал судьбы этих пленников. Всем тогда заправлял Ф.И. Шереметев. Мы ничего не знаем ни о следствии, ни о суде.
Ивана Заруцкого посадили на кол. А Иван «Воренок» был повешен в Москве — ему было около трех лет. Современники свидетельствуют, что легкое тело малыша не смогло затянуть петлю, и ребенок оставался живым еще несколько часов (!)
Полякам, интересовавшимся судьбой Марины, 24 декабря 1614 года было официально заявлено: «Ивашка (речь о Заруцком — Авт.) за свои злые дела и Маринкин сын казнены, а Маринка на Москве от болезни и с тоски по своей воле умерла».
Нам польскую авантюристку жалеть не приходится, но ее конец, видимо, был ужасен. Обратим внимание на слова: «по своей воле умерла» — т.е. умертвила себя. Говорят, что она в тюрьме заморила себя голодом, по другой версии — разбила голову о железную решетку…
Умирая, Марина Мнишек прокляла род Романовых — «никто в роду не умрет своей смертью, и будут убийства, пока весь их род не вымрет»…

"Крымское время" №69 от 4 июля 2013

Окончание следует.




Комментариев нет:

Отправить комментарий